Мы так долго живём на войне, что уже и не замечаем этого

Я уже не один раз писал о том, что отношения дагестанского общества с правдой весьма запутанные. Проблема начинается с того, что у дагестанского общества нет чёткого понимания, что такое добро, что такое зло, как оценивать события, поступки, решения, слова именно с точки зрения добра и зла. Но есть ещё один фактор, который влияет на нашу жизнь, – бесконечная война, поселившаяся в наших головах.

Заур Газиев

На войне как на войне

По большому счёту, дагестанское общество воевало всегда. Горская готовность к войне не оставляет нас ни на одну минуту. Конечно, у этого состояния есть свои объективные причины – не умей мы за себя постоять, нас как этноса просто не было бы! Наши исторические сёла по своей структуре – это крепости, где уже сама природа становится неприступной преградой! Отношения между мужчинами – это, по сути, боевое братство, где, чем лучше мужчина готов к бою, чем он агрессивнее – тем выше его положение в социальной иерархии. Это же не случайно, что наши единоборцы самые лучшие в этих видах спорта. Наверное, такова наша генетическая наследственность. Это сильнее нас. Война у нас под кожей, она разливается по нашим венам, и кажется, что от этого нет противоядия. Ни блага цивилизации, ни контакт с европейскими или общеловеческими ценностями в этой части большинство из нас не изменили. Обратите внимание на то, как мы, дагестанцы, устраиваем свои отношения с реальностью: большинство из нас, как на войне, делит мир на «своих» и «чужих» вместо того, чтобы делить мир на добрых и злых или на правых и виноватых. Мы либо уходим в глухую оборону, либо пытаемся захватить всё новые территории, насаждая свои порядки. А потом очень сильно удивляемся тому, когда кто-то начинает нас ненавидеть как захватчиков. Мы легко и безоглядно готовы стрелять, легко проливая свою и чужую кровь, ломая жизни. У нас, как у самых лучших воинов, нет и не может быть чувства вины.

Большинство дагов любят сильную руку и не представляют себе, как можно уважать человека, не испытывая к нему чувство страха. Ведь на войне побеждают только волевые люди. Мы безжалостны и жестоки и к тем, кто прав и слаб, если чувствуем в них неготовность стрелять первыми. А когда нет под рукой «чужих», объектами агрессии становятся те, кто не совсем «свой». И здесь нет смысла кричать про совесть, сострадание, милосердие, справедливость – на войне всего этого нет – есть только победители и побеждённые. Предательство, обман, подкупы, откровенная агрессия, контрибуции, города, отданные на разграбление победителям, – все эти элементы войны существуют в нашей дагестанской реальности, как нечто само собой разумеющееся.

Вся республика на уровне подсознания сидит в окопах. Лично мой опыт других выводов не допускает. Примеры на каждом шагу. Самый свежий из них: судья Махатилова, сначала притворяясь доброй феей, убеждает нас, что в случае опубликования в газете информации о том, что Ахмеднаби Ахмеднабиев не является проплаченным журналистом, обещает формальный штраф. Однако, получив своё, выносит решение о такой же сумме штрафа, как в случае, когда «Новое Дело» оклеветало пропавшего без вести Абдурахмана Абдурахманова, обвинив его в пособничестве экстремистам. Страдания матери, которая уже более полгода не знает, что происходит с её сыном, приравнены к страданиям Ахмеднабиева, которого назвали проплаченным журналистом. Чтобы судье Махатиловой полегчало, напишем ещё раз – Ахмеднабиев работает бесплатно, он не проплачен! Особенно тогда, когда речь идёт о защите Дагестанской медакадемии.

Однако, возвращаясь к теме войны, в которой живет дагестанское общество, хочется обратить внимание ещё на одну деталь: никто не желает видеть правду, которая просто лежит на поверхности: бесконечная война привела к тому, что у нас образовался целый класс хищников, главной целью которых является агрессивный захват всего и вся. Социальные группы, продвинувшиеся по эволюционной спирали наверх и сделавшие выбор в пользу цивилизованной конкуренции, в конечном итоге оказываются в проигрыше. «Хищники», оказывая разного рода давление на республиканскую власть и пользуясь всеми рычагами насилия, откровенно выдавливают профессионалов из Дагестана, занимая все возможные социальные ниши, эррозируя и разрушая каркасы государственной системы. Это они не дают дагестанскому обществу выйти из состояния войны. Это они, захватывая новые территории, на своих прежних местах оставляют только своих людей. Если кончаются родственники, идут в ход родственники родственников, но ни одна когда-либо занятая территория без присмотра не остаётся. Это они держат и финансируют экстремистское подполье, дабы иметь возможность шантажировать республиканскую власть – мы ещё узнаем их имена. Это они насаждают средневековые порядки и делают Дагестан логовом чудовищ.

На откуп победителю

Мы удивляемся состоянию Махачкалы. Уже четыре месяца, как перерыта одна из центральных артерий – улица Дахадаева, а конца и края этому не видно. Центр, как после бомбёжки. Примерно как и улица Гагарина до того момента, пока сам В.В. Путин не пожелал посмотреть на улицу, в которую вбухали чёрт знает сколько миллиардов.

На войне есть только одна правда – правда того, кто сильнее. Путин сильнее, и страх перед ним заставляет мэра завершить дорожный долгострой в самые короткие сроки. А во всех остальных случаях Амиров ведёт себя в Махачкале, как в городе, который отдан на откуп лично ему. Он милует и наказывает по своему усмотрению, и к закону это не имеет никакого отношения. А свита только поощряет его в этом. Именно они убеждают мэра, что Махачкала – самый лучший город России. Кстати, про свиту нужно писать отдельно, это предмет особого обсуждения; скажу только, что византийский двор отдыхает! Там мыслят совершенно иными категориями, и уже нет смысла объяснять, что город – это не три отремонтированные улицы с мостом и водохранилищем, город – это инфраструктура, это форма общественных отношений. Но, судя по тому, как обстоят дела, об этом сейчас никто и знать не желает.

Похоже, что нам понадобятся годы, чтобы объяснять элементарные вещи: город не может жить и развиваться, подчиняясь чьим бы то ни было капризам. Современный город – это дело рук грамотных профессионалов, находящихся каждый на своём месте. И, на мой взгляд, именно Амиров сделал всё, чтобы инфраструктура Махачкалы оказалась так и не построенной. На мой взгляд, именно он стал тормозом на пути создания общественных отношений на следующем, более высоком уровне. К примеру, вместо того, чтобы аккумулировать средства и строить высотные офисы, вокруг которых будут формироваться микрорайоны, они распродают зелёные зоны перед окнами жилых домов. Большая часть Махачкалы – это сплошные малоэтажные избушки, а не многоэтажные дома с дворами, в которых живут представители разных народов и вероисповеданий и где формируется городское толерантное сознание. Почему это произошло, почему Махачкала из города превратилась в большую деревню? Любой строитель расскажет о том, сколько и кому нужно отнести, чтобы построить в Махачкале высотный дом. Никто эти суммы не озвучит публично, но результат таков, что в Махачкале самые высокие на Северном Кавказе цены на квадратные метры – дороже, чем в Махачкале, только в Краснодарском крае. И каждый раз, когда граждане приобретают недвижимость, они платят завышенную цену по вине того, кто сформировал в Махачкале такие откровенно порочные правила. А сформировать другие правила, чтобы Махачкала развивалась как европейский город или хотя бы, как Грозный, Амиров не может. Как не может создать современную систему общественного транспорта.

Вы слышали такое выражение «амировские люди»? Ещё как слышали! И в каком контексте? Самый классический пример, когда заведующая детсадом, в котором по причине её халатности погиб четырёхлетний ребёнок, как сидела, так и сидит на своём месте. А сейчас её дочь Мадина Омарова рассматривает иск от одного из амировских людей к газете «Свободная Республика» и ко мне лично. Как вы полагаете, насколько объективна будет судья Мадина Омарова, которая вообще имеет своё особое отношение к журналистам? Как, вы думаете, судья Мадина Омарова отнесётся к многочисленным продажам зелёных зон в Махачкале после того, как мэр был так снисходителен к её маме? Правильно! Я тоже полагаю, что она за него, фигурально выражаясь, порвёт в клочья любого, даже если Саид Джапарович её об этом просить не будет. И я почему-то уверен, что ей в этом контексте глубоко наплевать и на зелёные зоны, и на то, что Махачкала – это сплошная бетонная мусорка.

Да и вообще, мэр Амиров – это человек, который никому и ничего не прощает – куда девались те, кто переходил ему дорогу, всем хорошо известно. Конечно, он в этом не виноват, всё это стечение обстоятельств, но осадочек-то остался! А его племянник, который изо всех сил рвётся стать мэром соседнего с Махачкалой Каспийска, это совсем отдельная история. Сейчас он, как когда-то его дядюшка, создаёт себе имидж добросовестного хозяйственника, но на этой карусели мы уже катались! Не верю ни одному их слову, не верю. Всё будет, как в Махачкале: после длительной осады и подкупа людей из стана противника Каспийск падёт на милость победителя и станет такой же бетонной мусоркой, как и Махачкала. И будет там та же свита, которая так же будет убеждать, что Каспийск – это лучший город России. Как известно, история повторяется: один раз – как трагедия, второй раз – как фарс. Но самое мерзкое в этой ситуации – это ощущение, что наш город никогда от него не избавится, что Махачкалу так и будут продавать, насиловать, разрушать его инфраструктуру и при этом рассказывать, как нам всем повезло.

И вновь продолжается бой

Однако было бы неверно говорить, что Амиров в Дагестане – единственный, кто ведёт себя подобным образом. Та же самая история и в других наших городах. А есть и куда более курьёзные примеры, когда представители одного клана – и в милиции, и в больнице, и образовании, и в прокуратуре, и даже в НВФ. Веерно занимая все имеющиеся социальные ячейки, они создают неофеодальную вертикаль, и здесь уже не действуют никакие законы и никакие правила – всё отдано на милость победителю. Включая население. Только вместо прямого грабежа отданных на поругание территорий - прикарманивание причитающихся гражданам зарплат, пенсий, пособий. Любая попытка призвать сатрапов к порядку со стороны республиканского руководства заканчивается поднятием национального вопроса и воплями к журналистам федеральных СМИ о том, как к ним несправедливы, как плохо, что у нас не выбирают главу региона и как он вообще слаб. При этом на следующий день прибегут к главе республики и будут утверждать, что их на самом деле неправильно поняли, что более надёжного союзника нет и быть не может! На войне как на войне. Ударить в тыл неприятелю по-партизански, притаившись в лесу,  - это же нам всем так знакомо! Мы так долго живём на войне, что уже и не замечаем этого.

Исторический путь Дагестана до вхождения в Российскую империю – это бесконечные войны. Казалось бы, годы советской власти должны были что-то изменить в отношениях дагестанцев с войной, но и там всё не так однозначно. А если уж быть до конца откровенным: в течение семидесяти лет советской власти в нашей стране был просто культ смерти. У нас возвеличивали тех, кто отдал жизнь за родину или за идеалы революции. У нас легко и безоглядно расстреливали за украденные пшеничные колоски и объясняли это высшей справедливостью. У нас много раз человеческими жизнями закрывали прорехи горе-полководцев и горе-экономистов. В нас десятилетиями воспитывали уважение к системе, в которой тихая спокойная жизнь – это мещанство, а умереть на войне – высшая доблесть. У нас в детях воспитывали жажду войны за родину и партию. И я помню, как молодые рвались в Афган… А потом пришли лихие девяностые с бандитскими разборками, растворившимся как рафинад государством и такой потрясающей готовностью убивать всех, кто оказался на пути. Да и нулевые годы с Чечней, терактами и построением властной вертикали особым уважением к человеческой жизни не отличались.

На этом фоне дагестанская национальная специфика в части преклонения перед войной стала проявляться совершенно по-особенному. Общественные отношения, система ценностей, экономика (вернее, её отсутствие), ментальные особенности – не позволяют нам закончить войну. Как в этом случае вытаскивать Дагестан из войны, мне непонятно.

Самый часто повторяющийся вопрос в Дагестане – будет ли война? При этом, как мне кажется, все уже привыкли к тому, что на самом деле война в стране гор так и не заканчивалась. Она здесь каждый божий день со своими жертвами, победами и поражениями, боями местного значения, предательством, оскотинившейся толпой, мародерами и маленькими одинокими героями.

А впрочем, место последних пока вакантно…

источник:

http://www.respublic.net/one_stat.php?stat_id=4220

Автор: Заур Газиев